У крепких спиртных напитков, сигарет, героина и крэка есть общее своство, они концентрированные формы вызывающих меньшее привыкание предшественников. Большинство, если не все из описанных вещей вызывают зависимость. И пугает то, что скорость их появления увеличивается.
У нас нет желания остановить это. Это тот же самый процесс, который решает другие проблемы - технический прогресс. Технические прогресс означает делать вещи, которые дают больше того, что мы хотим. Когда та вещь которую мы хотим это что-то желательное, мы говорим, что технический прогресс - это хорошо. Если какая-то новая технология делает солнечные батареи на x% более эффективными, это безусловно положительно. Когда благодаря прогрессу создаётся что-то, появления чего мы бы не хотели, например преобразование опия в героин, это кажется плохим. Но это результаты одного и того-же процесса1.
Нет сомнений в том, что этот процесс ускоряется. Это означает, что всё большее количество вещей, которые нам нравятся будут превращаться в вещи, которые нам нравятся слишком сильно2.
Насколько мне известно, нет слова для обозначения того, чего мы хотим слишком сильно. Ближайшее по смыслу слово это “зависимость”. И это слово используется в моей жизни всё чаще и чаще. И причина этого ясна, становится всё больше и больше вещей в которых мы нуждаемся. Предельный случай этого - крэк и метамфетамины. Еда превратилась в комбинацию индустриального земледелия и новых технологий переработки продуктов в большее количество еды при меньших затратах. Результаты этого в можете видеть в любом американском городе. Шахматы и пасьянс были заменены -“World of Warcraft” и “Весёлым фермером”. Телевидение стало более увлекательным чем раньше, но даже оно не может соревноваться с фейсбуком.
Мир стал более вызывающим зависимость, чем он был 40 лет назад. И хотя формы технического прогресса, которые производят эти продукты, регулируются большим количеством законов, чем технический прогресс в сфере производства, мир станет вызывать ещё большую зависимость в следующие 40 лет.
Следующие 40 лет принесут нам много замечательных вещей. Я не подразумеваю, что всех их следует избегать. Алкоголь - опасный наркотик, но я предпочту жить в мире где есть вино, чем в мире где его нет. Большинство людей могут сосуществовать с алкоголем, но следует быть осторожным. Чем больше вещей нравятся нам, тем с большим количеством вещей следует соблюдать осторожность.
Но большинство людей не могут быть осторожными, к сожалению. Так как мир вызывает всё большую зависимость, два смысла в которых человек может прожить нормальную жизнь разойдутся ещё больше. Один смысл “нормальности” - это статистическая нормальность. Быть таким же как все. Другое направление это нормальность про которую мы говорим как о нормальном режиме работы оборудования: то что наиболее эффективно.
Эти два смысла “нормальности” уже разошлись достаточно далеко. Уже сейчас кто-либо пытающийся жить довольствуясь немногим будет казаться эксцентрично умеренным в большей части США. Этот феномен становится всё более заметным. Возможно, сейчас стоит принять за правило, что если люди не считают вас странным, вы живёте неправильно.
Общество с течением времени вырабатывает противоядия к новым вещам, вызывающим зависимость. Я видел, что произошло с сигаретами. Когда сигареты только появились, они распространились со скоростью эпидемии. Курение быстро стало статистически нормальной вещью. Пепильницы были повсюду. Когда я был ребёнком, пепельницы были в доме родителей, хотя оба из них не курили. Их держали для гостей.
По мере того, как распространялась информация о вреде курения, привычки изменялись. В последние 20 лет курение стало из чего-то казавшегося абсолютно нормальным в плохую привычку. Из чего-то, что звёзды делали на фотографиях она стала тем, чем занимаются вне офисных помещений. Многое поменялось из-за изменившегося законодательства, но законодательство не изменилось бы, если бы не изменились привычки.
Этот процесс занял много времени - около ста лет. И несмотря на то, что темп с которым вырабатываются социальные антитела увеличивается, чтобы успевать за ускоряющимся темпом того, как технический прогресс создаёт новые привычки, мы всё меньше и меньше можем полагаться на наши привычки3. Если только мы не хотим быть канарейками в угольной шахте каждого вызывающего зависимость новшества, людьми, печальный пример которых служит уроком следующих поколений, нам нужно научиться разбираться чего и каким образом избегать. Подозревать всё новое будет разумной стратегией.
В действительности, даже этого может быть недостаточно. Нам следует беспокоиться не только о новых вещах, но и о уже существующих вещах, вызывающих увеличивающуюся зависимость. Это то, что может затронуть и меня. Я избежал большинства плохих привычек, но интернет поймал меня, так как он становился всё более привлекательным пока я пользовался им4.
Большинство людей, которых я знаю, имеют интернет-зависимость. Мы все пытаемся изменить свои привычки, чтобы освободиться от этого. По этой причине у меня нет айфона. Последняя вещь, которую я хотел бы, это интернет, который следует за мной по всему миру5. Моя последняя хитрость - это делать долгие прогулки. Раньше я думал, что бег - это лучшая форма упражнений, чем прогулки, потому что он занимает меньше времени. Теперь медленность прогулок кажется преимуществом, потому что чем больше я потрачу гуляя по тропе, тем больше будет время на раздумья без отвлечений.
Звучит довольно эксцентрично, не правда ли? Так всегда будет случаться, когда вы пытаетесь решить проблемы и нет никаких привычек, которые могли бы руководить вами в этом. Может быть мне не стоит обращаться к бритве Оккама, может быть я просто эксцентричный. Но если я прав про ускорение развития зависимостей, тогда этот способ увиливания от зависимостей всё больше и больше будет судьбой тех, кто хочет доводить дело до конца. Мы будем находить всё больше и больше того, чему мы скажем “нет”.
Примечания:
Перевод статьи “The acceleration of addictiveness” Paul Gram.
-
Можно ли ограничить технический прогресс теми сферами, где он благотворен? Только очень несущественно, если мы не хотим стать полицейским государством. И даже в этом немногом ваши ограничения будут иметь нежелательные побочные эффекты. “Хороший” и “плохой” технический прогресс не очень-то хорошо разделяется, так что не получится замедлить второй не замедлив и первый. И, в любом случае, как показывает опыт запрета наркотиков и вызванная им “война наркотиков”, запреты часто приносят больше вреда, чем пользы. ↩
-
Технология всегда ускорялась. С точки зрения палеолита, технологии неолита развивались быстро. ↩
-
Тем не менее, мы массово создаём социальные нормы. Я имею в виду недавнее возрождение евангелического христианства в США, как реакция на распространение наркотиков. В отчаянии, люди хватаются за кувалду. Если их дети не слушают их, может быть они будут слушать Бога. Но это имеет более широкие последствия, чем просто отказ детей от наркотиков. Мы закончим также отказом от науки, в итоге.
Меня беспокоит, что мы движемся к будущему, где только немногие люди прокладывают собственный путь. Остальные покупают путёвки в туристические поездки. Или в худшем случае, путёвку обеспечивает нам государство. ↩ -
Люди обычно используют слово “прокрастинация”, чтобы описать то, что они делают в интернете. Но это кажется мне слишком мягким, правильнее называть это “не заниматься делом”. Мы не называем прокрастинацией, если кто-то напивается, вместо того чтобы работать. ↩
-
Несколько людей сказали мне, что они любят iPad потому, что он позволяет им иметь доступ в интернет в ституациях, когда использовать ноутбук будет слишком бросающимся в глаза. Другими словами, это набедренная фляга для алкоголя. Это верно и для смартфонов, конечно. Но это преимущество не такое очевидное, так как он рассматривается как телефон, в первую очередь, и все используют их. ↩
